«Даст Бог, и нынче все обойдется». Какими были самые переломные новогодние праздники в истории России

Дыхание революции

1917-й — год, который перевернул в России привычные устои, смел старую власть, установил новую. Но новогодний праздник тогда был самым обычным — с весельем, танцами, брызгами шампанского. Да и не дано людям знать, что будет намедни или через месяц-другой. День пережит и слава Богу, ждем следующего…

Посол Франции Морис Палеолог записывает в дневнике 29 декабря 1916 года: «Графиня Р., проведшая три дня в Москве, где она заказывала себе платья у известной портнихи Ломановой, подтверждает то, что мне недавно сообщали о раздражении москвичей против царской фамилии: “Я ежедневно обедала в различных кругах. Повсюду сплошной крик возмущения. Если бы царь показался в настоящее время на Красной площади, его встретили бы свистками. А царицу разорвали бы на куски. Рабочие обвиняют ее в том, что она морит народ голодом…” Во всех классах общества чувствуется дыхание революции...»

То ли дело простые обыватели. Зевают, читая газеты за утренним кофе: да разве ж в России такое впервой? Вечно же — ропот, недовольство. Даст Бог, и нынче все обойдется, да и у господ жандармов ушки на макушке, не дадут разразиться бунту.

Те же обыватели гонят от себя мрачные мысли, бегают по Москве, скупая провизию к Новогодью: мясо, соленья, фрукты, овощи, конфеты. Шелестят ассигнации, звенят монеты, набиваются сумки. Хотя прежнего изобилия уж нет: идет четвертый год мировой войны.

И опять Палеолог — этот француз оказался прозорливее всех русских. Запись от 1-го января 1917-го: «Если судить лишь по созвездиям русского неба, год начинается при дурных предзнаменованиях. Я констатирую везде беспокойство и уныние; войной больше не интересуются; в победу больше не верят; с покорностью ждут самых ужасных событий».

К несчастью, прав оказался иноземец — скоро в России грянет буря…

Когда советский народ бодро смотрел в будущее

«С чувством законной гордости обозреваем мы сегодня путь, пройденный страной за 1940 год. Славный год! Он может быть с полным правом назван большим годом большой советской эпохи. Вступая в новый 1941 год, год еще более грандиозного размаха социалистического строительства, советский народ бодро и уверенно смотрит в свое будущее…»

Эти строки — из передовицы главной советской газеты — «Правды» от 31 декабря 1940 года. В Европе бушует война, а на просторах Советской Страны царит мир. Поднимаются заводы и фабрики, дают ток электростанции, колосятся хлеба. Красная армия стоит на страже рубежей первого в мире социалистического государства и готова дать отпор любому агрессору. Об этом — строки Ярослава Смелякова:

… Мы ждем гостей — пожалуйте учиться!

Но если ночью воющая птица

с подарком прилетит пороховым —

сотрем врага! И это так же верно,

как то, что мы вступили в сорок первый

и предыдущий был сороковым.

1 января 1941 года в «Правде» был помещен дружеский шарж Кукрыниксов — возле новогодней елки собрались лучшие люди страны: композитор Дмитрий Шостакович, писатель Михаил Шолохов, оружейник Василий Дегтярев, физик Петр Капица, его молодые коллеги Георгий Флеров и Константин Петржак.

В стране царит оптимизм, однако настороженность ощущается. Она сквозит в стихотворении Семена Кирсанова:

Мы в Сорок Первом свежие пласты

Земных богатств лопатами затронем.

И, может, станет топливом простым

Уран, растормошенный циклотроном.

Наш каждый год — победа и борьба

За уголь, за размах металлургии!..

А может быть, к шестнадцати гербам

Еще гербы прибавятся другие...

Почему речь шла о ядерном топливе? Скорее всего, имелось в виду недавнее открытие советских физиков — спонтанное деление урана. Но это же государственный секрет! Впрочем, поэта могли в него не то, что посвятить, а рассказать об изобретении в общих чертах. Ну, а читатели пусть строят догадки.

В то время в СССР было действительно шестнадцать республик — РСФСР, Украина, Белоруссия и остальные плюс Карело-Финская, которая позже стала автономной. Но что означал намек на другие гербы? То, что к Союзу присоединятся новые страны? И какие государства имелись в виду?

На эти вопросы нет ответа. Но вряд ли поэт руководствовался чистой фантазией. Он что-то знал…

Сталин поднял бокал за Победу, Буденный пустился в пляс

1944-й завершался блестящими успехами Красной армии. Бои шли в Венгрии, Чехословакии, Восточной Пруссии. И на всех участках вермахт, несший большие потери, был вынужден отступать. Уже мало кто сомневался, что грядущий год станет последним в Великой Отечественной войне.

Москва живет мирной жизнью. Давно ушли в прошлое бомбежки города немецкой авиацией. Но на всякий случай жерла зенитных орудий по-прежнему устремлены в небо. А оно — ясное, морозное…

Столица готовится к зимнему празднику. В магазины треста «Мосзеленхоз» на Петровке и Трубной площади завезли ели. Их можно было купить и на улицах Кирова, Чернышевского (ныне Мясницкая и Покровка – прим. «Мосленты»), Никитском бульваре, Рогожском валу.

Другие штрихи к жизни столицы. Учащиеся 408-й школы — постоянные гости одного столичного госпиталя. После уроков они заходят в палаты к раненым, чтобы почитать им книгу, написать письмо. В родильном доме № 1 Бауманского района домашняя хозяйка Прасковья Агафонова родила тройню — двух девочек и одного мальчика. На стадионе Метростроя (недалеко от зоопарка) открылся каток. В ЦПКиО им. Горького новогодний праздник — на катке установлена фигура великана деда-Мороза. Московский государственный театр имени Евгения Вахтангова показал свою новую работу — комедию-оперетту Эрве «Мадемуазель Нитуш».

31 декабря горожане подняли бокалы за победу в Великой Отечественной. Отметил праздник и самый главный человек в СССР — Иосиф Сталин. Об этом рассказал в своих воспоминаниях «Генеральный штаб в годы войны» генерал Сергей Штеменко. На даче вождя в Кунцеве собрались военные, наркомы и иностранный гость — Генеральный секретарь Итальянской коммунистической партии Пальмиро Тольятти с супругой Ритой Монтаньяной. Она оказалась единственной женщиной на торжестве.

Вот что поведал Штеменко: «С ударом часов Верховный Главнокомандующий произнес краткое слово в честь советского народа, сделавшего все возможное для разгрома гитлеровской армии и приблизившего час нашей победы. Он провозгласил здравицу в честь Советских Вооруженных Сил и поздравил нас всех:

— С Новым годом, товарищи!

Мы взаимно поздравили друг друга и выпили за победоносное окончание войны в наступающем 1945 году. Некоторая скованность, чувствовавшаяся вначале, вскоре исчезла. Разговор стал общим…»

Маршал Семен Буденный играл на баяне. Когда он утомился, Сталин достал патефон и извлек из стойки пластинок «Барыню». И снова в центре внимания оказался Буденный, который пустился в пляс. Танцевал он лихо, вприсядку, прихлопывая ладонями по коленям и голенищам сапог. Все аплодировали.

В дебрях перестройки

Перед боем курантов, возвестившим о приходе Нового, 1991-го президент, СССР Михаил Горбачев обратился к народу. Он посетовал, что «уходящий год был одним из самых нелегких в нашей истории» Вспомнил о трудностях в переходный период, назвав их неизбежными. И добавил: «К этому добавились просчеты и ошибки уже последнего времени. Ошибки руководства страны, наши с вами ошибки…»

По Горбачеву выходило, что не только он и его компания завели страну в дебри перестройки, но и им изрядно подсобили рядовые граждане: рабочие, инженеры, преподаватели, врачи, военные.

…А в это время прилавки магазинов отливают холодным блеском пустоты. Даже хлеб не всегда подвозят. Если что-то съестное «выбрасывают», мигом выстраиваются длинные, нервные очереди. По талонам выдают сахар, табак, водку (десять рублей за пол литра).

Перед Новым годом в Москве приватизировали несколько сотен столичных магазинов, и в них открылась торговля по коммерческим ценам. Народ ходил вдоль прилавков, смотрел на ценники и нервно смеялся.

Скоро вся страна узнает рецепты шоковой терапии нового экономического «гения» Гайдара. Цены улетят в заоблачные дали, сбережения людей превратятся в пыль…

Однако граждан, как и их предков в семнадцатом, не оставляла надежда, что все наладится, придет в норму. И уж точно никто не думал, что Новый, 1991 год станет последним в истории великой державы. Как водится, люди пили за здоровье близких, благополучие, успехи в учебе и на работе. И закусывали тем, что смогли урвать в очередях…