Город9 мин.

«Город сам по себе считается местом конфликта»

Как не рискуя здоровьем добиться отмены строительства или вырубки парка

© Руслан Кривобок / РИА Новости

Противостояния горожан, строительных компаний и власти в Москве случаются регулярно и выглядят не всегда цивилизованно. МОСЛЕНТА выяснила у кандидата юридических наук, заместителя декана Высшей школы урбанистики НИУ ВШЭ Ивана Медведева, как не рискуя здоровьем добиться отмены строительства или вырубки парка.

Принципиально важно понимать, что большинство проектов, по которым жители активно возражали, в Москве были так или иначе скорректированы либо свернуты. Примеров достаточно

Иван Медведев
кандидат юридических наук, заместитель декана Высшей школы урбанистики НИУ ВШЭ

Интерес к территории проживания

В своей книге «Разрешение городских конфликтов» вы разбираете множество свежих московских примеров противостояний жителей, девелоперов и городских властей: строительство стадиона ЦСКА, реконструкция Ленинского проспекта и так далее. Похоже, с каждым годом таких конфликтов в городе становится все больше, почему?

Тема понятна любому, и она не специально юридическая или урбанистическая. Тот путь, на который давно встали западные страны, и те конфликты, через которые они до сих пор проходят, стал актуальным и для нас. В России, и особенно в Москве, в последние лет восемь заметно вырос активизм, проявляющийся в форме интереса к территории проживания. Люди хотят, чтобы их мнение спрашивали и учитывали, хотят влиять на то, что происходит в их районе, перед их окнами.

Оказалось, что к этому у нас не готова ни одна из сторон: ни власти, ни девелоперы, ни жители, которые, как выясняется, чаще всего даже между собой не в состоянии договориться. Такая ситуация уже не раз провоцировала конфликт, который протекал в неприглядном виде. Достаточно посмотреть на YouTube видео московских столкновений жителей-активистов с сотрудниками частной охраны.

Явно нужна профессионализация этой сферы: как девелоперам и госслужащим нужно научиться разговаривать с жителями при реализации проектов, так и горожанам пора начать общаться на этом языке, отстаивать свои права, идти на компромисс. Пока в этой области у нас наблюдается полный провал. Хотя есть определенные наработки на Западе, на которых стоит учиться, и есть возможность адвокативного планирования, - обо всем этом я подробно и с примерами рассказываю в книге. История горячая, и пока у нее вид новорожденного.

Строительство стадиона ЦСКА

© Алексей Филиппов / РИА Новости

И все-таки, почему столько примеров именно московских, а не питерских или казанских?

Москва – сложное место, чтобы здесь разрешать конфликты. Здесь этот процесс усложняют столичный статус города, концентрация капитала, бурный рост населения. Так что на данный момент мы часто можем в регионах наблюдать более интересные активности, чем в Москве. Например, организация соучаствующего проектирования в моногородах, - вот нормальная, адекватная модель.

Ничего плохого в конфликте нет

И в социологии, и во всех урбанистических теориях, которые этой темы касаются, говорится, что ничего плохого в конфликте нет, все негативное – только в методах его разрешения. Сам по себе город считается местом конфликта, потому что в нем огромная плотность населения на маленькой территории. И горожане, в отличие от людей деревенских, друг с другом не знакомы, так что они изначально – настороже даже по отношению к соседу, с которым часто и не здороваются. Плюс, типовая история – конфликты на дорожном пространстве. И если конфликт разрешается какими-то не теми методами: силовыми или несправедливыми в отношении одной из сторон, то в этом – проблема, пространство для работы.

В книге я в основном привожу примеры конфликтов с городским пространством: вокруг строительства и земли. Но также в городе всегда существует и запрос на решение социальных конфликтов любого рода. Те же конфликты в парках, или на дороге: когда из машины выходит водитель и выхватывает пистолет, это неправильно. В любом обществе существует запрос на цивилизованное разрешение конфликтов, на то, чтобы они не заканчивались смертью или причинением вреда здоровью.

В западных городах это могут быть этнические конфликты, конфликты между районами богатыми и бедными. Думаю, Москва тоже столкнется с социальными конфликтами. И здесь работы – непочатый край. Сам по себе поток новых людей, постоянно прибывающих в город, создает напряжение, и им надо очень грамотно управлять, чтобы ситуация оставалась стабильной.

Концепция «спящего права»

Можете перечислить типовые случаи нарушений, на которые горожанину стоит реагировать?

Я считаю, что точка отсчета здесь – это начало любого изменения пространства. Например, любое новое строительство, которое человека затрагивает. У нас же есть право на благоприятную окружающую среду, мы привыкли воспринимать ее в стабильном, зафиксированном состоянии. Соответственно, любое ее изменение может восприниматься, как нарушение.

На Западе существует предложенная Дональдом Блэком концепция «мобилизации права», которая говорит, что конституционные и другие права, предоставленные нам законодательством, спят до тех пор, пока граждане их не активируют, почувствовав нарушение. Тогда, после подачи иска в суд или отправки заявления в другие государственные инстанции, происходит мобилизация права.

Начнем с общего принципа, в соответствии с которым любое изменение среды должно согласовываться с теми, кто ей пользуется. Информация об этом должна распространяться заранее. Понятно, что мы говорим сейчас об идеальной модели города в вакууме. Известно же, что «деньги любят тишину», и задача любого девелопера – реализовать проект без лишнего шума. Отсюда типичная у нас ситуация: бульдозер приехал, жители квартала в ужасе, не понимая, что происходит.

Второй повод «включить триггер» - когда ты хочешь реализовать свое право, и у тебя это не получается. Например, организация разного рода публичных мероприятий в городском пространстве. Задумайтесь, у нас общеупотребимым стало словосочетание «несанкционированный митинг», при том, что ни конституция, ни и закон о митингах его не содержат. Да и вообще в юридической науке по определению не может быть санкций на ваше пребывание в городе, это естественное состояние человека – находиться в определенном месте. И ситуация, когда тебе не дают реализовать это, уже дает основание включить «спящее право».

Городское пространство предназначено для всех и само по себе подразумевает, что жители используют его для разных целей. И сложившуюся сейчас практику, когда любое общественное мероприятие требует подачи заявки и утверждения со стороны власти, невозможно объяснить ни с точки зрения права, ни с точки зрения урбанистики.

© Андрей Бородулин / «Коммерсантъ»

Язык городских конфликтов

Как определить пределы необходимого дискомфорта, с которым стоит мириться? И с какой отметки начинается уже зона личного комфорта, которую стоит отстаивать: подписывать петиции, выходить на митинги?

Мне не близка вот эта типичная риторика, которую часто можно слышать от одной из сторон в любом современном московском конфликте: «Нужно смириться с неудобствами, потому что это мегаполис». Я сам – москвич, и каждые пять лет город вокруг меняется, с какой именно Москвой я должен смириться? Да и у человека, который в другом городе родился и в столице сейчас живет, – у него прав не меньше.

Существует определенный язык, набор терминов и доводов, который обыкновенно используется для нейтрализации городских конфликтов. Как правило, в ход идут риторические приемы, которые уводят решение куда-то не туда: «вы живете в мегаполисе, поэтому кому-то что-то должны»… И это аргумент, который как будто ничем нельзя перебить или перевесить. Но ведь это ненаучная, неурбанистическая риторика, за ее использованием стоит простое нежелание договариваться с другой стороной.

Мне не нравится слово «смириться» - оно как будто подразумевает позицию неравноправной стороны, что ты что-то должен кому-то сильному… Но сама идея существующей сейчас в мире практики разрешения городских конфликтов заключается в том, что стороны равны. И если город хочет что-то реализовать, то делает он это для жителей, с которыми у него должен быть равный диалог.

Возьмем примеры мегапроектов, например, хорд, которые не первый год тянут через Москву. Понятно, что части горожан эти работы доставляют неудобство.

Мегапроекты – это нетиповой пример, возникающие вокруг них конфликты во всем мире очень сложны для разрешения, взять те же олимпиады. Применительно к хордам встают, например, вопросы экологии. Существуют нормативы, они доступны, можно делать экспертизы, считать транспортные нагрузки, - все это может быть обсуждено жителями. Если проект хорош, надо объяснить жителям, какая от него польза. Нормальный адекватный житель заслуживает именно такого отношения - равноправного диалога. Объясните сначала, для чего это нужно? Почему ради возведения хорды нужно вырубать деревья в парке, разве нет других вариантов? Покажите альтернативные трассировки, убедите в необходимости и пользе проекта.

Стоит ли вообще рассчитывать, что в Москве разрешение конфликтов придет к европейским практикам и стандартам? А не к китайским, например?

Шанхай

© Илья Питалев / РИА Новости

Я лично не вижу никаких препятствий к тому, чтобы россияне, российские горожане жили по максимально высоким стандартам, и не важно мы их называем европейскими, западными или своими. Люди у нас ничем не хуже и сами по себе заслуживают, на мой взгляд, хороших городов. Препятствий никаких нет: в законодательстве прописано много чего хорошего, касательно окружающей среды, регулирования застройки и так далее.

И какие бы у нас в стране ни были традиции, тот же анализ российских и международных примеров противостояний граждан и властей показывает, что у нас теперь жители активно заявляют о себе, отстаивают свою позицию. Диалог с ними должен вестись на равных, и договор происходит, исходя из этого. Ведь на самом деле никто не хочет конфликта, который выражен в яркой форме противостояния. Ни одна система не может так работать. Так что это нормальный механизм, когда жители не согласны с чем-то, заявляют свою позицию, и проекты корректируются или отменяются, кладутся под сукно.

Привлечение независимых экспертов

Можете описать самые успешные стратегии действий для горожан, которые хотят отстоять свои права? Условно говоря, если в соседнем сквере собираются вырубать деревья, может, не так важно блокировать рабочих с бензопилами и экскаватор, главное - зарегистрировать движение, разослать обращение и жалобы?

Юриспруденция – не основной способ разрешения городского конфликта, не стоит сводить все только к юридической стороне вопроса. Скорее это – дополнение к общественной деятельности, к офлайн активности и другим действиям жителей, которые активно заявляют свою позицию, транслируют ее вовне.

Да, в дополнение к прочим активностям практикуются обращения в гос. органы, в суд. Можно формулировать иски, и здесь существует множество юридических тонкостей, которые, как правило, недоступны жителям. Поэтому в таких случаях обычно нанимается юрист, который анализирует, что в конфликте происходит с точки зрения права, какие шаги в связи с этим предпринимать. Остановить стройку, отменить разрешение на строительство, скорректировать проект – суд может обязать застройщика все это сделать. Но в Москве таких примеров нет.

Мне известны случаи, когда нанимался профессиональный эколог, который делал независимую экологическую экспертизу. Как правило, это делается по трассам, по строительству объектов транспортной инфраструктуры. В отдельных случаях нанимается профессиональный архитектор для экспертизы архитектурной составляющей проекта и того, что в нем можно поменять.

То есть, разрешение конфликта представлено в разных аспектах и порой требует подключения профессионалов. Даже когда с юридической стороной вопроса все нормально, не в порядке могут быть другие его составляющие: он может представлять угрозу с экологической или инженерной точки зрения. Например, в Москве сейчас во многих местах ведется строительство транспортно-пересадочных узлов, и часто они попадают в зоны природного ландшафта, охраняемого культурного слоя, или на геологически сложные участки, где сквер может находиться, а многоэтажных зданий почва не выдержит. В каждом случае надо смотреть, по каким направлениям можно возражать против проекта: безопасность, архитектура, инженерка, геология, экология, юриспруденция. Общей схемы, единого для всех случаев алгоритма не существует.

У нас в Высшей школе экономики студенты делали аналитику: карту с конфликтными точками по Москве, результатами противостояния, описаниями каждого случая. И с точки зрения науки непонятно, какой именно из факторов в каждом из случаев стал решающим для того, чтобы жители добились успеха. Методов много: обращения к конкретным чиновникам, привлечение внимания городских департаментов, специфические формы арт-акций, привлечение публичных лиц, которые живут в этом районе и вступаются за жителей. Добиться результата позволяет совокупность всех этих действий.

© Наталья Селиверстова / РИА Новости

Принципиально важно понимать, что большинство проектов, по которым жители активно возражали, в Москве были так или иначе скорректированы либо свернуты. Примеров достаточно: застройка Раменского парка, где должны были появиться четыре жилых дома, - этот проект перенесли в другое место, отменили строительство апартаментов в Алексеевском районе и скандальный проект жилого дома у Измайловского парка, жители «отбили» несколько спорных транспортно-пересадочных узлов и многие другие. Я считаю, нужно активнее рассказывать и распространять информацию о таких успешных кейсах. Это вдохновляет людей, заражает их оптимизмом и показывает, что они становятся настоящими горожанами.