Ревнивая субурбия

Между Москвой и остальной Россией есть буферная зона — Подмосковье. Там есть технопарки и просто парки с бесплатным Wi-Fi, есть реки, пастбища и современные мусорные полигоны. Москвичи ездят в Подмосковье на дачу, а жители области в Москву — на работу. 14 января Московской области исполняется 87 лет. МОСЛЕНТА разобралась в непростых отношениях регионов-соседей.

###Петля на шее и дырка от бублика

Из того, что Москва и Подмосковье — разные субъекты, есть несколько следствий. Например, по закону некоторые льготники могут получить от государства земельные участки. Однако Москва не может выполнить этого требования — у нее просто нет области. У нее есть только «петля на шее» в виде другого региона, который может поделиться землей, а может и не поделиться.

У Московской области, в свою очередь, нет столицы — областного центра. В Пермском крае — Пермь, в Чечне — Грозный, а в Подмосковье — дырка от бублика. Впрочем, в последнее время на функцию неформальной столицы претендует Красногорск. Часть административных органов перебралась туда из Москвы.

Руководитель аналитического центра «Московский регион» Алексей Чадаев видит определенную проблему в том, что административная граница субъектов не совпадает с реальными контурами области и мегаполиса.

«Сейчас мы имеем ситуацию, когда реальная Москва, то есть урбанизированная территория, простирается довольно далеко за пределы МКАД. МКАД стала просто городской улицей, разделяющей город и город. У нас есть собянинское Подмосковье в виде Новой Москвы и воробьевская Москва в виде Химок, Красногорска, Реутова, Балашихи», — сказал МОСЛЕНТЕ эксперт.

По словам Чадаева, к ближнему Подмосковью можно было бы применить существующее в нынешнем законодательстве понятие «городского округа». При этом сама столица была бы особо обозначена как «город Москва», а столичная субурбия в радиусе 10-15 километров вокруг МКАД переименована в «городской округ Москва».

###Финансы

Деньги — один из самых болезненных вопросов в любых отношениях, в том числе в отношениях между регионами.

«Жители окрестностей Лондона не ездят на работу в Лондон, а жители окрестностей Парижа не ездят на работу в Париж, ибо они у себя в своем пригороде могут зарабатывать столько же, сколько в столице. У нас ситуация иная: бюджет Москвы — полтора триллиона, а бюджет Московской области — 500 миллиардов.

Именно поэтому зарплаты москвичей в разы выше, чем по всей России, в том числе в Подмосковье. Именно поэтому два миллиона жителей области работают в Москве», — уверен политик Борис Надеждин.

Важнее даже не то, что за высокой зарплатой едут в Москву, а то, что в Москве остаются налоги с этой зарплаты.

«Очень странно, что Московская область — это другой субъект федерации, из которого по какой-то причине полтора-два миллиона человек ежедневно ездят на работу в Москву. Это приводит к адским перекосам, потому что муниципальные бюджеты пополняются из НДФЛ. Налоги людей, которые живут в тех же Химках, но работают в Москве, — идут на благоустройство Зюзина и Бибирева, а в Химки не идут», — отметил Чадаев в беседе с МОСЛЕНТОЙ.

Маятниковые мигранты из области оставляют в Москве порядка 100 миллиардов рублей в год, рассказал МОСЛЕНТЕ Борис Надеждин. Деньги налогоплательщиков не идут туда, где жизнь их семей обеспечивается с помощью школ, больниц, дорог, а остаются в мегаполисе — по месту регистрации их работодателя.

Надеждин полагает, что во многом по этой причине «подмосковные города в целом выглядят гораздо хуже Москвы».

Экономист Владимир Климанов согласен с тем, что по справедливости НДФЛ должен уплачиваться по месту жительства, однако отмечает, что Подмосковье и само всегда извлекало не меньшую ренту из соседства с Москвой.

«В ближнем окружении столицы активно строилось жилье, которое способствовало экономическому развитию региона. Стали возникать транспортно-логистические и торговые предприятия, которые дают доходы в бюджет области, а не города. Они возникали на этой территории именно из-за близости к Москве, а не из-за каких-то иных преимуществ региона», — пояснил эксперт.

###Суперсубъект

«Дискуссия о том, надо ли как-то управленчески объединять Москву и Московскую область, идет еще с советских времен. Я ее застал, когда начинал работать в Советском Союзе», — рассказал МОСЛЕНТЕ Надеждин.

Он напомнил, что исторически Москва всегда постепенно расширялась за счет области: «Еще 60 лет назад условные Бибирево и Ясенево не были в Москве, а теперь есть. Еще 30 лет назад в Москве не было условного Митина. Пять лет назад — Троицка».

При этом Надеждин подчеркнул, что объединение ради объединения не нужно никому. «Москве нужны близлежащие территории. Ей совершенно не нужны Серебряные Пруды или Талдом», — отметил эксперт.

Вместе с тем, если объединить то, что и так объединяется естественным путем, мегарегион возникнет сам собой, уверен Чадаев.

«Звездочка нашего мегаполиса — это урбанизированные территории вдоль вылетных магистралей — как по факту все застраивалось. Есть Новая Рига, и вот все на Новой Риге в масштабе 20 километров от пересечения с МКАД тут же немедленно забивается башнями. Это могло бы уже на уровне планирования, на уровне долгосрочной стратегии управляться из единого центра», — сказал МОСЛЕНТЕ эксперт.

Он полагает, что организационно суперсубъект будет скорее не результатом слияния двух регионов, а некой надсубъектной структурой, наподобие Крымского федерального округа, который был образован из Крыма и Севастополя после вхождения в РФ.

Между тем ситуация Москвы и Московской области не уникальна в мировом масштабе. «В Германии была аналогичная ситуация с Берлином и Бранденбургом и, кстати, в 90-е годы там был проведен референдум о возможном объединении этих земель, — рассказал МОСЛЕНТЕ Климанов. — Против выступила, как ни странно, земля Бранденбург — аналог нашей Московской области, а не столица. Бывают и другие случаи, когда, например, столица сопряжена с окружающей территорией. На самом деле решения могут быть разными».

Экономист считает неразумным создавать новый субъект федерации, «численность которого будет составлять 12-13 процентов населения страны», ведь даже в Совете Федерации голос такого региона затеряется среди голосов значительно меньших субъектов. «Другое дело — создавать какие-то координирующие органы, которые совместно решают вопросы землепользования, общественной инфраструктуры, транспорта и так далее», — сказал Климанов.

В вопросе интеграции наиболее жесткую позицию занял руководитель Политической экспертной группы Константин Калачев.

«Перспективы формирования суперсубъекта приказали долго жить. Супесубъекта, совершенно очевидно, не будет. Важно, что сегодня и в Москве, и в Московской области есть эффективное руководство. И Собянин, и Воробьев на хорошем счету. Пусть Московская область находится в положении субъекта догоняющего развития. Москва для нее ориентир, но ориентир — труднодостижимый. В любом случае, мне кажется, что на сегодняшний день жителям Подмосковья грех жаловаться», — сказал политолог.

###Политика

Москва — это все-таки город, а область — даже не множество городов, а конгломерат всего на свете: деревень, дачных кооперативов, сельхозугодий, закрытых военных баз. Это диктует различные способы управления.

«Москва — это мегаполис, централизованная система, нет выборов префектов, нет выборов глав управ — всех назначает Собянин. Подмосковье устроено совсем по-другому. Это особенно ярко проявлялось в тяжелые времена, еще до Громова. Тогда районы и города напоминали феодальные княжества, если можно так выразиться», — рассказал МОСЛЕНТЕ Надеждин.

По его словам, при Громове и Воробьеве в области началась тенденция к централизации. «Были отменены прямые выборы в ряде районов и городов. Кроме того, идет укрупнение — городские округа превращаются в большие районы. Из последнего — Балашиха стала супермегаполисом, там живет больше 400 тысяч человек, больше, чем во многих областных центрах», — рассказал политик.

Тем не менее по степени автономии подмосковные города несопоставимы с московскими районами (которые формально представляют собой такие же муниципальные образования). Именно поэтому в Московской области больше многообразия, и в большинстве случаев это скорее плохо, чем хорошо.

«Конечно, Марьино отличается от Арбата, но еще сильнее различаются подмосковные города и районы — просто физически отличаются. Одно дело — большие и довольно богатые города типа Химок или Красногорска, другое — удаленные деревенские районы», — сказал Надеждин.

Это кажется невероятным, но в некоторых районах Подмосковья до сих пор нет газа. «В том же Талдомском районе, где у меня дача, — пояснил Надеждин. — Вот так вот — 80 километров от МКАД, а газа уже нет. Степень освоенности некоторых территорий такая, я бы сказал, необычная для XXI века».

###Стиль

В рейтингах губернаторов Сергей Собянин и Андрей Воробьев неизменно идут в ногу. Оба стремятся соответствовать образу эффективного менеджера, пытаются делать ставку на современные управленческие технологии.

В то же время у московского и подмосковного губернаторов — разный политический стиль. По мысли Чадаева, в категориях американской политической культуры Воробьев ведет себя как республиканец, а Собянин — как демократ.

Если у второго — централизм в связке с прогрессистской риторикой — в духе модной урбанистики, то у первого — скорее работа с пулом доверенных лиц, а также «максимально публичная социалка».

«Воробьев постоянно и главный сантехник, и главный дорожный рабочий. В каждый город и поселок Московской области он прилетает на вертолете и общается с людьми», — отметил Чадаев. — Собянин с людьми не общается вообще. За него с людьми общаются новомодные электронные системы. А Воробьев общается — в таком кантри-стиле».

###Ревность

Противоречия между административным делением и реальным устройством территории порождают скрытую конкуренцию между московской и подмосковной командами, полагает Чадаев.

«Войны нет, отношения нормальные, но по факту два аппарата, две управленческих системы, пытающиеся каждая со своей стороны управлять объектом, который, в сущности, один на двоих, неизбежно постоянно находятся в состоянии конфликта интересов», — пояснил он.

Политолог полагает, что горизонтальные модели согласования в России работают плохо. Когда люди не понимают, кто из них главный, соревновательность приобретает нездоровый характер, оборачивается взаимной ревностью.

Образ ревности часто применялся в описании отношений Москвы с областью. В данном случае речь могла идти как о власти, так и о людях вообще. Немало очередей в поликлинику взорвалось ликованием в день отставки Юрия Лужкова. Подмосковные старики подозревали, что именно его стараниями их заклятые друзья по ту сторону МКАД получают более высокие пенсии.

Похоже, что ресентимент — больше не то понятие, которое описывает отношения столицы и Подмосковья. Такой позиции придерживается Калачев.

«Тема конфликта Москвы и Московской области давно исчезла из медиа. Как с точки зрения отношений первых лиц, так и с точки зрения субъектов нет больше никаких антагонистических противоречий, неразрешимых проблем и даже, я бы сказал, искусственного подогрева ревности жителей Подмосковья по отношению к москвичам», — сказал МОСЛЕНТЕ политолог.